Радоница на окраинах

27.04.2015

Два с половиной часа ехал сегодня на Арку. С Радоницей совпало погребение жительницы этого села Розы Егоровны. Умерла она на Светлой. Два года назад совершил над ней Крещение. Предложил родственникам совершить отпевание, как положено с «Христос воскресе!». Они согласились.

И вот после панихиды в Охотске отправились в путь. Совсем рядом, километрах в десяти от Арки, встретили препятствие: дорогу перегородил груженый рудой самосвал. На подъеме у него сгорело сцепление. Объехать его никак. Снегу на обочине больше, чем по пояс.

Мы со спутниками решили бросить машину и дальше идти пешком. До места, где нас ждал человек на «Буране» оставалось километра три. Мы опаздывали.  

Прошли колонну скопившихся самосвалов. Поздоровался со всеми удивленными водителями: за сто км.от Охотска священник по дороге не каждый день ходит ( согласитесь).

И тут мимо едет уазик с знакомыми из Хаканджы. Останавливаю. «Подвезите до поворота на Арку». Откликнулись. Разворачиваются. Едем.

Пересаживаемся в «Буран». Объясняю почему «Буран». Через р. ОхотА на моей машине уже нельзя. Лед подмывает. Много проталин. На снегоходе безопаснее.



Хотя мы опоздали на полчаса нас, таки, дождались. И отправились провожать от дома до кладбища Розу Егоровну вместе с жителями. Прошли улицу. Поселковый аэродром. Больницу, где три недели назад соборовал и причащал её. И вот оно, кладбище.

Отпевания не совершались здесь с первой половины прошлого столетия. Начал петь стихиры Пасхи. Люди слушали. Кто-то просто смотрел. Кто-то крестился. Я пел громко, у меня по-другому не получалось. «Рцем братия, и ненавидящих нас, простим вся воскресением!»…. Стихиры Пасхи, как давно они здесь не звучали. Евангелие. О разрешительной молитве рассказал народу. Потом её прочитал. Произнес слово. Потом были добрые слова разных людей о чудесном человеке, которым была (и есть) Роза Егоровна.

В промежутке межу похоронами и поминальным обедом я пошел гулять по кладбищу.

Я шел, как по другому миру, который сто лет не видел ни один священник. Я увидел много разных обычаев, которые сопровождают поминовение. Что-то они значат, о некоторых никто уже и объяснить не возьмется, разве что скажут: «Так положено». «Положено» нитки в гроб с усопшим класть, очки, если носил. Чайничек небольшой с обязательно надломленным носиком, кружку, ложку. «Постойте. но же атрибуты жизни» — мелькнуло у меня в голове. А надломленный потому, что жизнь такая. «Разве нам, православным, сложно догадаться, что подразумевают эти традиции?»- думаю я. А вот еще одна: в могилу усопшей Розе сыплют пшеничную крупу. А у меня про зерно вспомнилось: …аще не умрет, то едино пребывает, аще же умрет, мног плод принесет…

Родные сидят на могилах, кушают за столами, «поминают» как могут. Где-то на эвенских могилах горят костры – огонь дело для эвенов священное. Мне, как будто, разрешили все это увидеть. Сто лет никому из священников не показывали, а вот сегодня разрешили. Сделал несколько снимков. С некоторыми поговорил, тихонько, чтобы не потревожить. Все, что я видел сегодня, все эти обычаи реально для меня обозначали что-то именно Пасхальное. Смотрю вокруг, а люди все хорошие-хорошие.

Надеюсь, что, хотя-бы, некоторым, кто сегодня был на отпевании, кто был на кладбище, стало понятнее, что же делает это день таким необычным, в чем причина радости этого дня. Христос воскресе!   

Николаевское викариатство